Алексеева выступила против виз
40-летие празднует самая именитая группа российских правозащитников — Московская Хельсинкская. Почему Хельсинкская?
Хельсинки, 1975 год. Леонид Брежнев прибывает на совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе — саммит лидеров стран Европы, США и Канады, где были закреплены принципы послевоенного устройства. Для СССР главное достижение было в том, что в Заключительный акт совещания в Хельсинки был внесен принцип нерушимости послевоенных границ. Таким образом СССР, как казалось, обезопасил все свои территориальные приобретения 1939-1945 годов. Зная, чем потом все обернулось, что же тут, спросите вы, праздновать?
Дело в том, что в 1975 году СССР "за компанию" подписал в Хельсинки и те статьи, где говорится о правах человека вроде свободного выезда из страны и возвращения. Это в 1976 году позволило советским диссидентам создать правозащитную Московскую Хельсинкскую группу и требовать: коли подписали, выполняйте. Теперь эти права — часть нашей жизни. Среди основателей МХГ была Людмила Алексеева.
- Людмила Михайловна, готовясь к нашей встрече, я перечитал Заключительный акт Хельсинкского совещания ОБСЕ и ваши воспоминания и вспомнил о том, что когда вы в свое время первый раз прочли Заключительный акт, вы сказали: неполно, меньше, чем Всеобщая декларация прав человека. Из Хельсинкской группы неожиданно много всего получилось. Где проходит грань видимых и невидимых ожиданий проходит в жизни?
- Это у каждого свое. Я очень хорошо устроена. Я никогда не огорчаюсь из-за того, что не получается, потому что верю: если сейчас не получилось, если это дело справедливое, то со временем получится. А то, что я не доживу, это меня не волнует, ведь каждый до чего-нибудь не доживет. Самое главное не до чего дожил, а как прожил. Остальное все неважно.
- 40 лет назад казалось, что слова о правах человека…
- Их просто не было.
- Да. О свободе выезда из страны и свободном возвращении, о невмешательстве в личную жизнь.
- Словосочетания "права человека" наши сограждане не знали. Только в конце 70-х годов начали употреблять.
- И со словами "так называемые".
- Обязательно писали "так называемые права человека".
- Сейчас люди стоят в Шереметьево, в Пулково, где угодно, проходят границу, даже не задумываясь о том, что это в значительной степени ваше достижение. Но мы оказались в парадоксальной ситуации. Что касается какого-то базового набора, он в России и Европе одинаковый. Та же самая свобода выезда. Но иной раз мы со стороны европейцев видим какие-то вещи, которые, я не очень уверен, что и через 40 лет у нас материализуются. Например, ювенальная юстиция, когда детишек забирают из семей без спроса. Золотая середина в правозащите, по-вашему, существует?
- Она в каждой стране своя. У нас есть свобода выезда — это уже нормально. Сейчас получилось, что в Турцию нельзя ехать. Люди сердятся. Но самое интересное с правами человека – это то, что эта планка всегда существует в любых странах. Нет такой страны в мире, где бы у правозащитников не было работы. Они обязательно найдут нарушение прав человека, потому что взаимоотношения власть — общество предполагают, что власть будет нарушать, а общество — сопротивляться. Поэтому в Америке, во Франции, в Германии у правозащитников работы по горло, как и у нас. Хотя у нас дела обстоят, увы, хуже, чем в этих странах.
- Есть над чем поработать.
- Да.
- Клуб "Валдай" предложил новые идеи, что дальше делать с отношениями России и Европы. Они в печальном состоянии находятся. Там есть шесть принципов. Один из них такой: немедленно отменить любые европейские ограничения на получение виз гражданами Крыма. Вы с этим согласны?
- Я вообще против виз. Я только не понимаю, почему только для граждан Крыма.
Свежие комментарии